Если с ним подружился в Москве

Людмила.

Люда, именно Люда, а никакая не Мила или Люся. Она, девчонка из Подмосковья, после школы решила поступать в Московский педагогический институт на филологический факультет. Но не блестяще написала сочинение на вступительных экзаменах и, побоявшись, что не пройдёт по конкурсу, перевела документы на иняз. В 1955 году благополучно его закончила по специальности «английский язык» и отправилась по распределению в далёкий город Ворошилов (сейчас Уссурийск). Работала преподавателем в пединституте. Летом 1957 года решила поехать в отпуск к родителям, а заодно посетить международный фестиваль молодёжи и студентов в Москве. На всякий случай Люда собрала вещи и попросила подруг отправить их посылкой, если она вдруг решит не возвращаться на Дальний Восток. Причина была - пришёл из армии друг детства Василий, как тогда говорили: жених.

Григорий. 

Выпускник судоводительского факультета Владивостокского высшего мореходного училища, куда он тоже попал случайно. В 1944 году они с одноклассником поехали из Хабаровского края поступать в Политехнический институт. Скромные финансы, которые собрали в дорогу родители, очень быстро закончились. Абитуриентам давали по карточкам белый хлеб. Ребята приспособились на «Миллионке» менять этот белый хлеб на черный и краба (здоровенного камчатского краба). Так и питались, но до экзаменов было ещё далеко, а крабы уже осточертели. И тут, отчаявшиеся выжить в незнакомом городе, они увидели объявление о том, что среднее мореходное училище преобразуется в высшее, и курсанты берутся на полное государственное обеспечение. Последняя фраза оказалась судьбоносной. В 1957 году, двадцатидевятилетний морской волк, без пяти минут капитан (после войны мальчишки взрослели быстро) тоже направил свои стопы в столицу на фестиваль.

В поезде «Владивосток – Москва» они и встретились.

Фестиваль. Волна фестиваля подхватила их. Две недели этого праздника непослушания конечно же отразились на его участниках. Всё с первого же дня пошло не по сценарию, вышло из-под контроля, люди радовались простому человеческому общению. Фестиваль стал кульминацией оттепели.

К 50-летию фестиваля в 2007 году вышел документальный фильм «Любовь и голуби. Фестиваль – 57». Замечательный фильм – воспоминание.

Они так и перемещались по Москве весёлой компанией: Люда, Гриша и Вася. Сохранилась фотография этой троицы у фонтана «Колос» на ВДНХ. Счастливые, беззаботные лица. Эта фотография долгие годы «украшала» крышку самодельной шкатулки из плекса, в которой хранились документы.

Сразу после закрытия фестиваля пути их разошлись ненадолго. Григорий отправился в санаторий в Сочи, Людмила возвращалась в Ворошилов, отпуск заканчивался, надо было ехать со студентами на картошку. Василий, как третий лишний, покинул «сцену».

Жизнь семей моряков большей частью состоит из разлук. Единственной ниточкой, связывающей родные души в разлуке, были письма. Их было много, разлук и писем, но это была первая разлука, и письмо было первым. Я приведу его тут полностью, так как это уже история.

г. Сочи. 23 августа 1957 года

Здравствуй, Люда!

Как и предполагалось, длинный человек с разбитыми мокасинами и растерянными глазами провинциала вышел из самолёта в Адлере около 6 часов вечера. Зной, ужасный зной. Человек начал вянуть на глазах, как и цветы, которые ему подарили в Москве. Небольшим автобусом он добрался до Сочи и, воспользовавшись услугами квартбюро к 9 часам в изнемождении бросился на койку. В комнате нас живут трое: шахтёр из Донбасса, я и врач-диетолог из г. Горького, человек 64 лет, личность дотошная, не по годам энергичная и по-стариковски деспотичная.

Под его эгидой и состоим. И хоть мы и «самоеды», но имеем квалифицированную врачебную помощь, в основном состоящую из послеобеденных лекций «о вреде молока и пользе табака», под которые так хорошо засыпать.

Загорел я уже неплохо – погода здесь солнечная, солнце палит нещадно – спасаемся на пляже. По вечерам опять купание и прогулки, во время которых старец старательно пытается отвести нас от ресторанов и пр.

Это ему удаётся далеко не всегда, и один раз мы наутро уже прослушали громовую речь против алкоголизма, во время которой старец больше каялся сам, чем обвинял нас.

На конец августа запланировали поездку на озеро Рица. Вылетать на восток буду числа 1го, 2го .    

Веточку кипариса для тебя уже отложил.

Очень скучаю по тебе и жалею, что ты поехала не на юг, а на восток. До скорого свидания в Ворошилове.

Целую (подпись)

P.S. Не удивляйся, пожалуйста, ужасному виду письма. Я ведь «самоед» и писано оно подручными средствами.

Привет «тиграм» и «волкам», а также передовым бойцам картофельного фронта.

Осенью в Ворошилове сыграли свадьбу, и больше уже никогда не расставались.

Как в сказке: они жили долго и счастливо и……

Папа погиб в августе 2005 года. Его сбила машина на переходе, прямо на глазах у мамы, когда они вместе возвращались с ярмарки с покупками. Шагнули вместе, у папы шаг оказался длиннее. Врачи ещё целый месяц боролись за его жизнь.

Мама пережила его на шесть лет, но душа её умерла тогда в 2005. Она как будто включила программу на самоуничтожение. Никакие уговоры не помогали. Внешне всё было нормально. Она общалась с подругами, радовалась нашим встречам, занималась репетиторством с учениками, лечила свою старую кошку Муську. Папа шутил так: «У меня жена Люська, кошка Муська и машина Нюська (Nissan)». Часто напевал такую песенку, наверное, со времени их знакомства на фестивале: «По улицам ходила Сорокина Людмила, она, она красивая была. В зубах она держала кусочек одеяла, и думала она что это ветчина. Увидела француза и щелкнула по пузу…» (дальше там что-то ещё про китайца было). А когда он учил английский, мама давала ему в рейс толстые тетради, исписанные разными заданиями. Он выполнял задания, в конце писал «Людик, поставь пятерку». Она проверяла, исправляла ошибки, и своим размашистым почерком писала «Не заслужил!».

Жили уже во Владивостоке, мама работала преподавателем в университете, папа - капитаном дальнего плавания.

Вообще, в детстве сложилось впечатление, что папа – это праздник. Мама всегда заранее готовилась к его приходу из рейса, и учила нас, что с папой надо поздороваться, не надоедать ему, ибо он устал, и ни в коем случае не спрашивать, что он привёз. Когда появлялся на пороге папа с большим желтым чемоданом, мы с братом в две глотки орали: «А что ты привёз? Здравствуй папа!». Сначала все садились обедать, и только после обеда папа открывал, наконец, свой чемодан с «сокровищами». Как же долго тянулись эти обеды. Папа водил нас к себе на пароход, мы ездили на портовом катере № 195 на рыбалку на острова, ходили в лес за грибами, на каток, и много ещё куда. Это был праздник. А маме доставались будни. Когда мы просыпались утром в школу, то заставали на кухне такую картину: мама проверяла стопку тетрадей своих студентов, на голове бигуди, на плите готовится сразу и обед, и ужин. И так каждый день. Наши шалости, болезни, вызовы в школу – всё маме. Только когда я сама стала мамой, по-настоящему поняла насколько тяжело было ей.

И друзья у них были хорошие и весёлые. Помню отмечали их серебряную свадьбу, сколько было смеха.

До золотой не хватило два года.  

А этот опус сочинила к очередной их годовщине внучка Юлька 14-ти лет отроду:

Бабушке.

Она, украшена годами,

Весною, свежестью, красой,

Вошла, улыбкою сверкая

В лазури нежно-голубой.

И вновь огонь в глазах светился,

Что называется, отпад.

И снова дед в неё влюбился,

Как 39 лет назад.

Конечно, было поздравление и дедушке, да только не сохранилось.

Мы выросли в атмосфере любви и доверия. Я и сейчас ощущаю эту любовь.  Перебирая фотографии, читая старые письма, как будто разговариваю с родителями. Иногда даже кажется, что они где-то рядом. Мы жили в разных городах, встречались не так часто, как хотелось. Сначала тоже писали письма, потом были только телефонные звонки. Каждый раз мама спрашивала, скоро ли приедем. А я отвечала, что пока не могу. Теперь всё наоборот. Приехать могу, а позвонить нет.